«Главное для писателя — это его книги» – так написано на официальном сайте Сергея Лукьяненко. По профессии Сергей Васильевич врач-психиатр, знаток человеческих душ и мозгов, которому так легко удержать внимание читателя и поразить его. Свой жанр писатель определяет как «Фантастику жесткого действия» или «Фантастику Пути». Что он подразумевает по этим остается лишь догадываться, читая его книги.
Жизнь не имеет смысла. Смысл — это всегда несвобода, смысл — это жесткие рамки, в которые мы загоняем друг друга. Говорим — смысл в деньгах. Говорим — смысл в любви. Говорим — смысл в вере. Но все это — лишь рамки. В жизни нет смысла — и это ее высший смысл и высшая ценность. В жизни нет финала, к которому ты обязан прийти, — и это важнее тысячи придуманных смыслов.
«Спектр»
Если дети – цветы жизни, то этот ребенок был цветущим кактусом.
«Новый дозор»
Первое — чудес не бывает. Второе — исключения возможны, но только для злых чудес.
«Черновик»
Любовь и дружба — это то, ради чего приходится терпеть измены и предательство.
«Черновик»
— Разве любовь — это слабость?
— Если любовь в тебе — это сила. А если ты в любви — это слабость.
«Дневной Дозор»
Те, кто говорит, что телевизор смотреть не стоит, – дураки. Просто это надо делать раз в три-четыре месяца. Тогда глаз не замыливается.
«Новый дозор»
В нашей стране прав не тот, на чьей стороне правда, а тот, у кого друзей больше.
«Черновик»
Враг, который работает за деньги, ради власти, ради славы — уязвим. Даже враг, которым движет ненависть, имеет слабые места. А вот враг, который искренне считает, что он тебя облагодетельствует, который тебя любит — это очень серьёзно.
«КваZи»
Глупо считать, что виртуальность сделала людей хуже, чем они есть. Смешно надеяться, что она сделает их лучше. Нам дали инструмент, а будем мы им строить или разбивать черепа – зависит от нас.
«Лабиринт отражений»
Самые безумные чаепития творятся не в кроличьей норе, за столом с безумным шляпником, ореховой соней и мартовским зайцем. Маленькая кухня маленькой квартиры, утренний чай, долитый кипяточком, малиновое варенье из трехлитровой банки — вот она, сцена, на которой непризнанные актеры играют настоящие безумные чаепития. Здесь, и только здесь, говорят слова, которые иначе не скажут никогда. Здесь жестом фокусника извлекают из темноты маленькие гнусные тайны, достают из буфета фамильные скелеты, находят в сахарнице пригоршню-другую цианистого калия. И никогда не найдется повода уйти — потому что тебе вовремя подольют чая, предложат варенья и пододвинут поближе открытую сахарницу…
«Ночной дозор»
